Жуткий сюр Но немного положительных замечаний Финальная фраза – «они УШЛИ» - это смерть. Но смерть светлая и начало нового пути.
Артеас – легендарные существа с крыльями, камаель в финальной форме похожи на них.
Пойдем в каты?
— Пойдем в каты? — спрашивал Артеас.
Никаких крыльев, как в легендах Линейки, у Артеаса не было. Если живешь в катах, крылья ни к чему. Там летать негде. И блистающих доспехов у Артеаса тоже не было. Он всегда ходил в длинной рубашке до пят, с кружавчиками у ворота. А ворот собирался в гармошку специальным шнурочком, отчего лицо Артеаса сразу делалось из обычно синюшного — темно-лиловым. С пятнами угольного румянца на щечках. Приди Аранта на мдт в такой рубашке и без штанов, ее бы, пожалуй, из клана выгнали. Сокланы бы засмеяли. А Иллюмиель неделю бы ругалась. Впрочем, Иллюмиель ругалась бы год, наверное, а другие бы потребовали бан, узнай они, что Аранта ходит играть в каты с Артеасом.
Хорошо, что Артеаса никто не видел.
В первый раз Аранта испугалась. И ничего стыдного или смешного тут нет: любой испугается, если к нему прямо в Дионе подойдет синий толстячок в девчачьей рубашке, заискивающе улыбнется и спросит:
— Пойдем в каты?
— Не-а, — замотала головой Аранта, когда это случилось впервые. Она тогда еще не знала, что хоть всю голову в клубок смотай, Артеас все равно не отстанет. Такой приставучий уродился. — Мне нельзя в каты. Мне Иллюмиель не разрешает.
— Можно, — ласково погрозил пальцем Артеас. — Тебе можно.
Он стянул шнурок у ворота, густо налился ежевичным соком и добавил, моргая:
— Тебе очень нужно в каты. Мы там будем играть. Пошли…
Каты оказались совсем рядом. Даже идти никуда не надо. Моргнешь раз, другой — и ты в катах. Нет, сперва ты на лестнице: узкой, каменной, зажатой между облупившейся стеной, сплошь в ржавых потеках, и высоким бортиком из кирпича. Ступеньки разного размера. Аранта всегда спотыкалась на седьмой — щербатой, сколотой, какой-то недоношенной — и чуть не падала вниз, на грязный заплеванный пятачок земли перед дверью. Хорошо, что Артеас успевал схватить приятельницу за плечо. Здесь нельзя было спотыкаться и падать. Просто спотыкаться — еще ладно, наверное, здесь каждый спотыкался, а вот падать — ни за что. Упадешь — и сразу случится что-нибудь плохое. Будешь валяться, как дохлый пет. Ну, эта, серая кура, которая тут вечно валяется.
Спасибо доброму Артеасу: поддерживал.
Правда, на плече оставался синяк, похожий на лапчатый кленовый лист.
Огромный замок на двери хрипел и колыхался, когда в нем ковырялись ключом. У замка было дурное настроение и простуженное горло. «Скажи: „А-а-а!“ — шутил Артеас, подражая НеЛюблюМатан, доброму доктору, лечившему однажды Аранту от яда. Позже, когда Аранта пообвыклась, Артеас стал доверять ей самой вставлять ключ-ложечку в глотку замку. „А-а-а! — веселилась Аранта, подражая другу, и выходило громко, оглушающе громко, сотрясая все запертое нутро кат: — А-а-а!..“
Замок сглатывал и открывался.
Дужки выходили из него розово-слизистыми, топырясь двумя рожками.
В катах отовсюду росли корни Элмора. Они сосали из стен пахнущую железом кровь — и ветвились, разбухали, выпячивались узлами сгонов, влажно блестели заклепками. По узлам сгонов можно было подсчитать, сколько Элмору лет. Иногда корень лопался, из черного нутра шибало свистящим паром или струей жидкости. Артеас часами мог принимать баню, отплясывая возле лопнувшего корня. А Аранте эта игра быстро надоедала, и она шла бегать по потолку с Гнилушкой.
Но это все произошло потом, когда Аранта привыкла.
В первый же раз они открыли дверь каты, вошли в сплетение корней, вдохнули сырой, по-особому щекотный воздух, и на этом каты закончились.
— Аранта! — крикнула в клан-чат Иллюмиель. — Не сиди! Иди в пати!..
Аранта чихнула и выяснила, что действительно сидит на земле возле Храма. Напротив оглушительно лаял волчонок Чапа, пятясь от нее. Морда у волчика была испуганная. Кстати, с этого дня Чапа всегда заходился лаем, встречая Аранту, и хозяйка Чапы, оверша Миссисикс, очень расстраивалась.
А Великий Волк Дик, бешеная скотина, при виде Аранты начинал скулить и сбивал таргет.
В следующий раз Артеас пришел на клан-тренировке. Аранта только что начала рассказывать про Пайлаку и собиралась продолжить, но Аматти, Классная ШЕшка, ее остановила.
— Достаточно, — сказала она, намереваясь ставить в журнал пятерку за тренировку.
— Что вы, Аматти! — расстроилась Аранта. — Там дальше самое интересное. Там Адиантум как жахнет масс-магией… и вообще. Вы, наверное, просто не были дальше первого РБ, вот и не знаете. Хотите, я расскажу?
Аматти поставила в журнал четверку, за «избыточную декламацию». «Иди!» — велела она. Пригорюнившись, Аранта села. Она размышляла, что ШЕшка вовсе не Классная, а так себе, баба-яга в Авадоне, и смотрела, как по проходу между домов к ней идет Артеас. Толстенький, в рубашке до пят, синий и улыбчивый, Артеас не привлекал внимания сокланов. Аматти он тоже не занимал. Аранта подумала, что случилось бы, увидь они толстяка без штанов, и заулыбалась.
— Пойдем в каты?
— Ага…
Если пройти по катам дальше, через пульсирующий коридорчик, где всегда кто-то охал и вздыхал, можно было встретиться с Гнилушкой. Суставчатая, похожая на мокрицу с лицом испорченной девчонки, Гнилушка обожала шутки. Она гордилась своим чувством юмора. Особенно она любила свешиваться с потолка в самый неподходящий момент.
— Бу-у-у! — отрыгивала Гнилушка и хохотала басом.
Если правильно отскочить, быстро-быстро взмахнуть руками и хрипло заорать в ответ — что угодно, лишь бы хрипло, — Гнилушка утаскивала тебя на потолок. Там вы принимались бегать взапуски: ты на четвереньках, потому что иначе падал вниз, а Гнилушка — как угодно. Она не падала, а если хотела спуститься, лезла по стене, шурша ножками, или выпускала из брюшка скользкий шнурочек, вроде того, что стягивал шею Артеасу.
Жаль, что бегать по потолку больше минуты не получалось.
Аранта постепенно научилась ловить приближение конца игры. Она теперь не валилась с потолка, больно ударяясь о кирпичи пола, а ловко спрыгивала. Когда хотелось еще побегать вверху, между узловатых корней, пугая трусливых крыс, снующих по корневищам, надо было попросить Гнилушку еще разок подкрасться. «Бу-у-у!» — ты отскакиваешь, быстро-быстро машешь, хрипишь, и так далее. Только Артеас предупредил, что увлекаться гонками не стоит. Иначе сам сделаешься суставчатым, со шнурком в брюшке, а лицо у тебя станет испорченное. Не обязательно как у девчонки, но испорченное, это точно.
Пока Аранта играла с Гнилушкой, Артеас ловил падающих крыс и связывал им хвосты бантиком.
— Эй, Танк, ты заснула? — спросила Аматти.
— Нет, — ответила Аранта.
— Где ты вечно витаешь?
— В катах, — тихо шепнула Аранта, стараясь, чтобы ее не услышали.
В отдельном углу, под глазастыми и клыкастыми статуями, жили Теткодядьки. Они были голые и бились ПвП. Поначалу Аранта их боялась. Любой забоится, если голые и бьются не до победы, а просто так. В углу стонало, хлюпало и охало. Там вздымалась манная каша, грозя сбежать из кастрюльки. Артеас научил Аранту смотреть в этот угол искоса, мельком, делая вид, что Теткодядьки тебя вовсе не интересуют. Если пялиться на них в упор, сказал Артеас, они решат, что ты свой, что хочешь к ним, но стесняешься, — и утащат тебя в угол. Будешь тоже голый. Будешь биться. А если не станешь притворяться, что тебе с ними хорошо, Теткодядьки обидятся.
Чем опасна обида Теткодядек, он не рассказал, но Аранта и так поверила.
Смотреть искоса бывало интересно.
Еще до второй профы на Аранту взъелся конопатый Глад. Здоровенный верзила со смешными рябушками на носу, Глад спрятался за воротами и выскочил к Аранте исподтишка. Он ко всем так выскакивал, а к Аранте забыл. Вот вспомнил.
— Бу-у! — рявкнул Глад, состроив жуткую гримасу. Аранта подумала, что в катах это смотрелось бы лучше.
А в Дионе, на ПвП воротах… Глад, к сожалению, считал иначе. Так случается, когда люди расходятся во мнениях: один полагает, что сделанное им очень страшно и очень здорово, а второй не боится и не радуется. Удрученный тупостью Аранты, конопатый Глад принялся вколачивать в нее понимание доступными методами.
— Ты чего? — удивилась Аранта, глотая ботл НР. Снес он сильно, но не очень. Разве что сидеть на полу оказалось неудобно, когда все вокруг стоят. А еще Аранте стало жалко дылду Глада, который, оказывается, совсем не умеет играть. Тут Глад, видимо, решил помочь Аранте встать. Ухватив жертву за ворот Полулат, он скорчил очень страшную, на его взгляд, рожу и рванул Аранту на себя. Чтобы снова не упасть, Аранта ухватилась за Глада. Заглянула снизу вверх в конопатое лицо.
— Пойдем в каты? Поиграем? Как-то само вырвалось.
А потом Аранта два раза правильно моргнула, и они вместе ушли на лестницу с разными ступеньками. Аранта впервые попала сюда без Артеаса. «Как же я дверь открою?» — подумала она. Но ключ с радостным воплем выскочил из трещины в кирпиче, кувыркнувшись в руку Аранте. Глад от неожиданности выпустил добычу, и Аранта мигом оказалась возле двери, удачно перепрыгнув через нехорошую седьмую ступеньку. Замок на этот раз не стал кочевряжиться: сказал «А-а!..», словно узнав гостью, и открылся.
Опомнившийся Глад, видя, что добыча ускользает, сиганул следом. Через все ступеньки сразу. Дылда едва успел выставить руки, чтобы не расквасить нос о стену.
— Догонялки! — обрадовалась Аранта и юркнула в гостеприимное нутро кат. Позади громко топотал Глад. А за Гладом с удовлетворенным чмоканьем захлопнулась дверь. Пульсирующий коридорчик они пролетели быстро. Глад даже не обратил внимания, где решил побегать. Главное сейчас — догнать нахальную девчонку. Догнать и отмутузить.
Чтоб знала.
Ныряя под сплетение чугунных, свистящих паром корней, Аранта заметила на потолке притаившуюся Гнилушку. Сейчас она!.. — в восторге подпрыгнуло сердце.
И Гнилушка оправдала ожидания.
— Бу-у-у! — басом прогудела Гнилушка прямо в лицо Гладу, свесившись с потолка.
Это у суставчатой мокрицы получилось куда лучше, чем у конопатого верзилы на воротах. Аранта впервые смотрела со стороны на проделки Гнилушки. Было очень весело. Давно она так не смеялась! И Глад повел себя наилучшим образом. Упал на четвереньки, скорчил чудесную рожу и, пятясь, заорал:
— Ы-ы-ы-ы!!!
Только не хрипло, а тоненько-тоненько. И руками не махал. Жаль. Иначе Гнилушка утащила бы его на потолок и Глад смог бы минуту там побегать. А так — не получится. Но это ничего, можно будет еще попробовать.
Аранта буквально по полу каталась от смеха, наблюдая, как Глад пятится прямиком в объятия Стакато, притаившегося за поворотом. Стакато там жил-поживал. Подкрадешься к комнате, а он из-за угла высунется и схватить норовит. Глазищами крапчатыми сверкает, лапы тянет… Если увернешься — Стакато смешно подпрыгивает и скрежещет. А потом обратно прячется. Но если поймает, начинает щекотаться усами. Усищи у него, как у таракана, только больше в сто раз. И пока трижды ему лапу не пожмешь — не отпустит. А лапы колючие, шипастые…
Глад пятился задом, и Стакато его, конечно же, схватил. От щекотки глаза Глада стали круглые-круглые, как в мультике. Его всего перекосило: наверное, очень щекотки боялся. Надо ему про лапу сказать…
Но сказать Аранта не успела.
— Это что за безобразие?! Прекратите немедленно!
Оказывается, Глад по-прежнему держал Аранту за ворот и при этом тоненько выл. Из уголка рта у конопатого тянулась ниточка слюны. А над ними обоими грозно возвышалась ПомощникКузнеца, в раздражении стуча по Стражу Аркой.
Глад отпустил Аранту, упал на четвереньки, как в катах, и резво ускакал прочь, продолжая выть на ходу.
За флаг Аранте влетело. Хоть она была и не виновата. А Глад еще долго бегал по Диону на карачках, подвывая и больно стукаясь головой в стены. Грозных требований Помощника «Прекратить немедленно!» и «Гладиатор, перестань паясничать!» он вроде как не слышал. Потом из Шутгарта вызвали Даналию в белой робе, она с трудом подняла Глада на ноги и куда-то увела. Глад не заходил в Линейку целый месяц. А когда наконец пришел, то стал меньше ростом и дергался невпопад. Теперь дылда все больше молчал и никого не задирал. Аранту рекал, но тоже молча, глядя мимо плеча.
А потом ушел на другой сервер.
Артеас очень смеялся, когда Аранта рассказала ему эту историю. Прямо квохтал, как курица. И сделался лиловым, хотя шнурка вокруг шеи не затягивал. Очень жалел, что Глад попался Стакато, а не Лилим или Нефилим. Или Тени. Те бы его совсем разыграли.
— А это кто такие? — живо заинтересовалась Аранта.
— Пошли в каты? Знакомиться!
— Пошли!
Оказалось, в самой глубине кат была еще одна дверь. С внешней стороны каменная, а с внутренней — кожаная, лоснящаяся и живая. Когда дверь открывалась, она чавкала. Аранта сказала ей, что чавкать при посторонних неприлично, но дверь зачавкала вдвое громче. Она так смеялась. Врезной замок здесь напоминал рот с острыми зубами. Зубами замок вцеплялся в косяк, когда дверь закрывали. А чтобы дверь открыть, надо было дернуть за торчавшее из стены ухо. Только не сильно, иначе дверь обижалась и могла укусить.
Это Артеас так сказал, и Аранта ему сразу поверила.
— Замечательная дверь! — добавил Артеас.
— Ага! — согласилась Аранта.
Вообще каты оказался куда больше, чем думалось поначалу. За следующие три периода Аранта открыла для себя великое множество всяких комнат, коридоров, лестниц, тоннелей — прямо настоящий лабиринт. И друзей новых приобрела кучу. Кстати, оказалось, что каты уходил еще на два-три этажа вниз. Но на самое дно они с Артеасом спускались редко: там было темно и скучно. Местами воды по колено. Жили там мрачные Топляки-луподыры и скукоженные Дренажеры, похожие на сушеных летучих мышей. Играть они ленились. Если Артеасу удавалось их уговорить, то игры получались какие-то однообразные, большей частью в «съем-не съешь!», и быстро надоедали.
Зато на верхнем ярусе кат было куда веселее. Тут имелись комнаты с кроватями-скакунцами (они сами прыгали, как железные лягушки, скрипя пружинами!); попадались углы с захлопом, где так здорово играть в «хлоп-шлеп». Щелкун, похожий на огромного черного кузнечика с дюжиной перепончатых лап, ловко щелкал Аранте орехи кусачками. Кусачки росли у него из ноздрей. Орехи непонятно где добывали Кружулики. Может, воровали. Чтобы они поделились орехами, надо было разрешить им себя закружулить. Аранте нравилось. Она часто кружулилась за орехи.
А еще Артеас показал ей свой склеп. Там он отдыхал, уморившись от игр.
Однажды Аранта спросила у Артеаса, можно ли привести сюда друзей.
Артеас задумался. Лицо его от мыслей пошло пятнами.
— А если им не понравится? — спросил он. И вдруг просиял — Води! Будешь как я. Ну, почти как я. Потому что у тебя нет шнурка и склепа. Только води по одному. Тут не всем нравится.
Как кому-то может не понравиться в катах, Аранта не понимала.
Но скоро поняла.
С друзьями не заладилось. Эрол отказался после первого раза, Бандерлог вообще не пошел. Только Энниэнн, однокрылая девчонка, трижды ходила и говорила, что нравится. А потом и ей расхотелось. И дружить с Арантой расхотелось. Но Аранта не особенно расстроилась. Она уже знала, что большинство людей — странные. Им в катах не очень-то хорошо.
Когда по кристаллу начали показывать Осаду, Аранта сразу поняла: это комедии про каты. Смешные.
Со временем Аранта выросла. Взяла третью профу и саб. Хорошо оделась и ходила в консте. Вышла замуж. Хотя и не сразу. Ее первому жениху не понравилось в катах. И второму тоже тоже. Зато с третьим все прошло превосходно! Когда их подопечный нубик взял первую профу, они подготовили ему Большой Именинный Сюрприз: в этот день они впервые взяли его с собой в каты.
Молодой был в восторге.
Иногда Аранта водила в каты сокланов и еще кое-кого, например глупого матершинника-ПК с ножом, который хотел поиграть с ней на Первобытном Острове. И жизнь складывалась наилучшим образом.
А потом Аранта совсем выросла и даже состарилась.
Однажды к ней пришел Артеас. Давно не ходил, забыл, наверное, а тут взял и пришел. Аранта тоже давно не ходила. Все больше сидела на мдт. Поэтому очень обрадовалась.
— Пойдем в каты? — спросил Артеас.
Он смущенно дергал шнурок и старался не смотреть на Аранту.
— Ага, — улыбнулась Аранта. Старая, она сейчас помолодела, улыбаясь.
— Ты не боишься? — тихо спросил Артеас.
— Не-а, — расхохоталась Аранта. — Это ведь наши каты. Чего там бояться?!
Артеас вздохнул с облегчением. И они УШЛИ в каты.
Отредактировано APAHTA (22.05.12 12:58)